Многосторонняя конвенция: возможные проблемы правовой неопределенности

1 октября 2019 года в отношении Российской Федерации вступила в силу многосторонняя конвенция по выполнению мер, относящихся к налоговым соглашениям, в целях противодействия размыванию налоговой базы и выводу прибыли из-под налогообложения. Главной задачей многосторонней конвенции является введение минимальных стандартов для борьбы с уклонением от налогообложения. Благодаря многосторонней конвенции подходы, выработанные в рамках плана БЭПС, будут применяться к большому числу соглашений об избежании двойного налогообложения без проведения длительных двусторонних переговоров. С 1 января 2021 года многосторонняя конвенция начала применяться в отношении ряда налоговых соглашений, заключенных Российской Федерацией. Однако некоторые аспекты применения многосторонней конвенции вызывают спорные вопросы, которые в настоящий момент остаются неразрешенными. В краткосрочной перспективе можно ожидать, что применение ряда положений многосторонней конвенции усугубит проблему правовой неопределенности в международном налоговом планировании и приведет к увеличению числа споров по налоговым соглашениям. Задачей настоящей статьи выступает исследование ключевых положений многосторонней конвенции и выявление проблем их правоприменения для последующего анализа возможных способов преодоления правовой неопределенности при применении этой конвенции. Рассмотрены цели принятия многосторонней конвенции, проанализированы содержание и порядок применения, а также ее основной стандарт — тест основной цели. Выявление спорных вопросов правоприменения многосторонней конвенции до начала ее активного использования имеет важное значение, поскольку позволит на более ранней стадии обратить внимание на возможные проблемы и скорее перейти к их разрешению, что будет способствовать повышению правовой определенности в сфере международного налогового планирования и дальнейшему развитию внешнеэкономического сотрудничества.

1. Милоголов Н. С., Берберов А. Б. Предложения ОЭСР по развитию механизма взаимосогласительной процедуры и его состояние в Российской Федерации // Налоги. 2018. № 1. С. 42–46.

2. Хаванова И. А. Международные налоговые договоры: новая многосторонняя реальность // Финансовое право. 2018. № 6. С. 28–30.

3. Хаванова И. А. Налоговые соглашения России // Экономико-правовой бюллетень. 2013. № 9. С. 7–159.

4. Хаванова И. А. Принцип основной цели: новеллы международных налоговых правил // Финансовое право. 2019. № 7. С. 40–43.

5. Шепенко Р. А. Международные налоговые правила. Ч. 1. М.: Юрлитинформ, 2012.

6. Bravo N. The Multilateral Tax Instrument and Its Relationship with Tax Treaties // World Tax Journal. 2016. Vol. 8. No 3. P. 279–304.

7. Broe L. D., Luts J. BEPS Action 6: Tax Treaty Abuse // Intertax. 2015. Vol. 43. No 2. P. 122–146.

8. Chand V. The Principal Purpose Test in the Multilateral Convention: An In-Depth Analysis // Intertax. 2018. Vol. 46. No 1. P. 18–44.

9. Danon R. J. Treaty Abuse in the Post-BEPS World: Analysis of the Policy Shift and Impact of the Principal Purpose Test for MNE Groups // Bulletin for International Taxation. 2018. Vol. 72. No 1. P. 31–55.

10. Duff D. G. Tax Treaty Abuse and the Principal Purpose Test — Part 1 // Canadian Tax Journal. 2018a. Vol. 66. No 3. P. 619–677.

11. Duff D. G. Tax Treaty Abuse and the Principal Purpose Test — Part 2 // Canadian Tax Journal. 2018b. Vol. 66. No 4. P. 947–1011.

12. Kok R. The Principal Purpose Test in Tax Treaties Under BEPS 6 // Intertax. 2016. Vol. 44. No 5. P. 406–412.

13. Lang М. BEPS Action 6: Introducing an Antiabuse Rule in Tax Treaties // Tax Notes International. 2014. Vol. 74. No 7. P. 655–664.

14. Weber D. The Reasonableness Test of the Principal Purpose Test Rule in OECD BEPS Action 6 (Tax Treaty Abuse) Versus the EU Principle of Legal Certainty and the EU Abuse of Law Case Law // Erasmus Law Review. 2017. Vol. 10. No 1. P. 48–59.